Там, за рекой среди деревьев, всё плещет память о гранит

[v_murza]

И.Б.— 80 ЛЕТ



Доходный дом князя А.Д. Мурузи. Балкон "Полутора комнат" И.Б. помечен кружком




Доходный дом князя А.Д. Мурузи. Вид на Литейный пр.


Памятник на В.О.

М. Б.

Что нужно для чуда? Кожух овчара,
щепотка сегодня, крупица вчера,
и к пригоршне завтра добавь на глазок
огрызок пространства и неба кусок.

И чудо свершится. Зане чудеса,
к земле тяготея, хранят адреса,
настолько добраться стремясь до конца,
что даже в пустыне находят жильца.

А если ты дом покидаешь -- включи
звезду на прощанье в четыре свечи
чтоб мир без вещей освещала она,
вослед тебе глядя, во все времена. («25. XII. 1993»)
- « -

Приложение
ВАСИЛЬЕВСКИЙ ОСТРОВ. ПУТЬ КРЫСОЛОВА
Сегодня Иосифу Бродскому исполнилось бы 80 лет. На нескольких снимках выше — легендарный доходный дом князя А.Д. Мурузи с только что отремонтированными фасадами. Здесь, в квартире № 28 на 2-м этаже, поэт прожил с с 1955-го по 1972 гг., отсюда он уехал в изгнание.
Нынешний вид дома просто радует. Но трудящиеся ждут обещанного к юбилею открытия музея-квартиры поэта, Нобелевского лауреата и Почетного гражданина Санкт-Петербурга.
Хочется верить, что когда-нибудь закончится вирусное уму помрачение, вернутся в город гости и туристы, можно будет показать им и «Полторы комнаты», и «моста Литейного склоненность», и «канал туманный Грибоедов».

А сейчас заглянем в одно из редко посещаемых мест, хранящих след души поэта.

В.О., Среднегаванский пр., д. 1/24/3

В 1962 г. Иосиф Бродский, которому исполнилось 22 года, пишет одно из самых известных своих стихотворений— «Стансы».

Е. В., А. Д.
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду,
между выцветших линий
на асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
под затылком снежок,
и услышу я голос:
-- До свиданья, дружок.

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой,
-- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.

Оно посвящено двум студенткам филфака – Елене Валихан (Е.В.) и Але Друзиной (А.Д.), и речь здесь идет о вполне конкретном доме. Он на фото выше и выходит фасадами на Среднегаванский пр., ул. Детскую (бывш. Княгининскую) и ул. Канареечную. В 1960-е гг. здесь жила Елена Валихан, в альбом которой Бродский, сидя в гостях, написал это стихотворение.

источник фото - Citywalls

Ольга Бродович, подруга Елены и первая любовь юного Бродского вспоминает об этом так. «На <филологическом> факультете <Ленинградского университета> тогда существовало ЛИТО — литературное объединение. <...> Компания друзей, включавшая Осю, отрядила своего члена Гошу Шелинского в университет, чтобы ... договориться о встрече — поговорить подробнее. Только произошло следующее. Поднялся Гоша на второй этаж и пошел по нашему коридору. Навстречу ему моя подруга Лена Валихан. Гошка как увидел ее, остолбенел и с места не сдвинулся. Лена была действительно необычайно хороша. Так или иначе, а кончилось тем, что к ней пришли трое — Гоша, Лёня Ентин и Ося Бродский. И хотя копна рыжих волос, делавшая голову абсолютно круглой, была только у Оси, Ленина мама прозвала всю эту троицу «Три апельсина».
Уже будучи в Штатах, слыша о том, что на Родине его строчка «На Васильевский остров я приду умирать…» стала общеизвестной и поминается всеми, И.Б. сокрушался: «Надо же! Альбомные стихи – а восприняты почему-то столь буквально».

Между тем эти «альбомные стихи» хранят немало загадок.
Почему фасад темно-синий? Дальтонизмом И.Б. не страдал. Единственный, наверное, в СПб дом, подходящий под это определение, находится совсем рядом, на другой стороне Детской ул. В нем с советских времен пребывают разные общежития.

Детская ул., 15 к2; 1908 г., арх. А.Ф. Барановский

Имеет ли этот дом какое отношение к стиху Бродского — не знаю. А вот, связь «Стансов» со «Светом незакатным» Ивана Бунина несомненна (кажется, это впервые было отмечено здесь).

Там, в полях, на погосте,
В роще старых берёз,
Не могила, не кости -
Царство радостных грёз.
Летний ветер мотает
Зелень длинных ветвей -
И ко мне долетает
Свет улыбки твоей.
Не плита, не распятье -
Предо мной до сих пор
Институтское платье
И сияющий взор.
Разве ты одинока?
Разве ты не со мной?
В нашем прошлом, далёком,
Где и я был иной?...

И.Б. уже в первой строке «кивнул» Бунину словом «погост».

До сих пор ИМХО никто не обращал внимание вот на какой стихотворный диалог. Это фрагмент из поэмы Бродского «Шествие» - ч. II, гл. 39 «Романс для Крысолова и Хора».

Вечный мальчик,
молодчик,
юнец,
вечный мальчик,
любовник,
дружок,
обер-нись
огля-нись,
наконец,
как вита-
ет над на-
ми снежок.
За спи-ной
полусвет,
полумрак,
только пят-
нышки, пят-
нышки глаз,
кто б ты ни
был -- подлец
иль дурак,
все равно
здесь не вспом-
нят о нас!
Так за флей-
той настой-
чивей мчись,
снег следы
за-метет,
за-несет,
от безумья
забвеньем
лечись!
От забвенья
безумье
спасет.
Так спаси-
бо тебе,
Крысолов,
на чужби-
не отцы
голосят,
так спаси-
бо за слав-
ный улов,
никаких
возвраще-
ний назад.

Лирический герой «Стансов», «вечный мальчик, любовник, дружок» шествует в процессии, возглавляемой Крысоловом. Причем не цветаевским — скорее из Александра Грина, что заметил еще Лев Лосев.
«Пятнышки глаз» и «счастливое пение крыс», о котором далее поэт пишет, однозначно отсылают к блестящей готической петербургской новелле автора «Алых парусов». Но тогда тема Васильевского острова приобретает совсем иное звучание.

Вспомните, именно там происходила финальная битва Крысолова и Освободителя (прибывшей в Петроград крысы-мутанта). «Коварное и мрачное существо это владеет силами человеческого ума... В его власти изменять свой вид, являясь как человек, с руками и ногами, в одежде, имея лицо, глаза, подобные человеческим и даже не уступающие человеку, — как его полный, хотя и не настоящий образ. Крысы могут также причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им. Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие. Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя, как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речи. Они убивают и жгут, мошенничают и подстерегают; окружают роскошью, едят и пьют довольно и имеют все в изобилии».

Грин даже указывает точный адрес: В.О., 5 линия, дом 97. Однако на 5-й линии все номера домов четные, и последний дом значится за №70. Среди всех 29-ти линий В.О. дом № 97 есть только на 14-й линии. И он примечателен тем, что здесь, прямо во дворе жилого здания, в 1920 г. борцы за освобождение человечества организовали 1-й Государственный Крематорий для сжигания трупов (см. очерк автора настоящих строк).
«И душа, неустанно/поспешая во тьму,/промелькнет над мостами/в петроградском дыму...». Как-то даже не по себе становится от этой темы, и не хочется ее далее продолжать.

СКВОЗЬ ТЫСЯЧУ АРОК
Вот еще загадка. Где жила Аля Друзина (А.Д.)? В интернетах обычно указывают тот же дом № 1/24/3 на Среднегаванском пр. Я не нашел тому никаких подтверждений.
Исходя из стихотворения «Письмо к А. Д.» (1962 г.), можно предположить иное.

...Bсе, что ты обгоняешь, отстраняешь, приносишься мимо,
все, что было и есть, все, что будет тобою гонимо, --
ночью, днем ли, зимою ли, летом, весною
и в осенних полях, -- это все остается со мною.

Принимаю твой дар, твой безвольный, бездумный подарок,
грех отмытый, чтоб жизнь распахнулась, как тысяча арок,
а быть может, сигнал -- дружелюбный -- о прожитой жизни,
чтоб не сбиться с пути на твоей невредимой отчизне.

«Тысяча арок» — это про Малую Охту, совсем другой район города. В заголовке поста фото памятного знака, установленного там в 2011 г. (ул. Стахановцев, д. 19). На двухметровом гранитном валуне высечена строка из стихотворения «От окраины к центру», написанного И.Б. в том же 1962 г.

Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речный пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.

В соседнем доме 17 находилось общежитие ЛГУ им. А.А. Жданова, где И.Б. «пас одну девушку» (об этом он сам рассказывает в «Диалогах с Иосифом Бродским» Соломона Волкова). Именно к ней, ради недолгих свиданий, поэт проходил по шесть км пешком от дома Мурузи, где он жил с родителями, через Большеохтинский мост, а затем через всю Малую Охту с ее бесконечными арками. Моста Александра Невского тогда еще не существовало.

Может кто-нибудь подсказать имя этой девушки?


Авторские фото 2015 и 2020 гг. Прочие иллюстрации заимствованы из открытых источников сети.