Как вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима

[v_murza]

Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма,
За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда...
Как вода в новгородских колодцах должна быть черна и сладима,
Чтобы в ней к Рождеству отразилась семью плавниками звезда...

Поэзию Мандельштама воронежского периода называют "закрытой", "темной", многослойной. Когда я впервые познакомился с его поздними шедеврами, первое впечатление: нечто угловатое, сопротивляющееся, упрямое. Это нужно много раз про себя произнести, покатать, извините, во рту, как хорошее вино. Что-то абсолютно не идет, но некоторые строки — гипнотизируют.
Как две последних из приведенного выше.
Я, ох как хорошо знал эту черную новгородскую воду. Довелось много походить по берегам Полисти, Порусьи, Редьи и видеть плавники отраженных в черноте звезд. И в колодцах тамошних она темнее обычной. И именно сладима... Когда глотнешь с устатку или плеснешь на каменку баньки в полузаброшенной деревне.

Откуда эти состояния у О.М., и какое отношение имеют к стиху:

И за это, отец мой, мой друг и помощник мой грубый,
Я - непридуманный брат, отщепенец в народной семье -
Обещаю построить такие дремучие срубы,
Чтобы в них татарва опускала князей на бадье.
Лишь бы только любили меня эти мерзлые плахи,
Как, нацелясь на смерть, городки зашибают в саду, -
Я за это всю жизнь прохожу хоть в железной рубахе
И для казни петровской в лесах топорище найду.

Такой пронзительный сквозной образ в каждом четверостишии: колодец... или сруб, в котором на Руси жгли еретиков, или городошный колодец под битой, или просто домовина, гроб... Как это перекликается с другими его стихами:

И в яму, в бородавчатую темь
Скольжу к обледенелой водокачке
И, спотыкаясь, мертвый воздух ем,
И разлетаются грачи в горячке —

А я за ними ахаю, крича
В какой-то мерзлый деревянный короб:
— Читателя! советчика! врача!
На лестнице колючей разговора б!

Для постижения пространства стиха пришлось мне воспользоваться вот такой системой координат:
Это плоскость, на коей протекает жизнь: совестный деготь труда, несчастье и дым, смола кругового терпенья. В центре — колодец, - вертикальное, третье измерение, лестница Иакова. Ввысь, или вниз в черную воду... но и там можно встретить звезду Рождества.
А вот, время, четвертое измерение: татарва - петровская казнь - «отщепенец в народной семье», но, по сути, мало что меняющее.

Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?..

И синтеза - речь поэта с вектором «навсегда». Уже ощущающего железную рубаху и нашедшего топорище,- недостающую часть для собственной казни.
Но, почему колодец новгородский?!

Юрода колпак
На Руси издревле царей обличали юродивые. В начале XXв. тех и тех перебили.
Но, природа не терпит пустоты, и явились тезки - нечестивый царь Иосиф и его обличитель-поэт, «самоизвольный мученик».
Роль эту О.М. примерял на себя, если не путаю, в 1931г. :

На тебя надевали тиару — юрода колпак,
Бирюзовый учитель, мучитель, властитель, дурак!...(«Стихи памяти Андрея Белого»)

Вот, наверное, первая проба обличения:

Я с дымящей лучиной вхожу
К шестипалой неправде в избу:
– Дай-ка я на тебя погляжу,
Ведь лежать мне в сосновом гробу.

А она мне соленых грибков
Вынимает в горшке из-под нар,
А она из ребячьих пупков
Подает мне горячий отвар... («Неправда»)

«Шестипалый» – знаковой слово, одна из кличек красного царя (6 пальцев на ноге). «Ребячьи пупки» - посыл к другому царю, Ироду.
А потом было знаменитое:

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,

Только слышно кремлевского горца,
Душегуба и мужикоборца... (Цитируется по убийственной первой редакции).

В эту схему прекрасно укладывается «верноподданническая» советская лирика О.М.
И прежде всего, знаменитая «Ода». Ее, кстати, И.Бродский считал одним из самых значительных событий в русской литературе XXв.
Вот отрывок «Оды»:

...Глазами Сталина раздвинута гора
и вдаль прищурилась равнина,
как море без морщин, как завтра из вчера –
до солнца борозды от плуга-исполина.
Он улыбается улыбкою жнеца
рукопожатий в разговоре,
который начался и длится без конца
на шестиклятвенном просторе.
И каждое гумно, и каждая копна
сильна, убориста, умна – добро живое –
чудо народное! Да будет жизнь крупна!
Ворочается счастье стержневое.
 
И шестикратно я в сознаньи берегу –
свидетель медленный труда, борьбы и жатвы –
его огромный путь – через тайгу
и ленинский октябрь – до выполненной клятвы.
Уходят вдаль людских голов бугры:
я уменьшаюсь там. Меня уж не заметят.
Но в книгах ласковых и в играх детворы
воскресну я сказать, как солнце светит.
Правдивей правды нет, чем искренность бойца.
Для чести и любви, для воздуха и стали
есть имя славное для сжатых губ чтеца.
Его мы слышали, и мы его застали. (1937)

Блестящий анализ тайнописи этого стиха провел Андрей Чернов.

…На ШЕСТИклятвенном просторе.
И каждое гумно и каждая копна
сильна, убориста, умна – добро живое -
чудо народное! Да будет жизнь крупна.
Ворочается счастье стержневое. - (это всё в ШЕСТОЙ строфе «Оды»)

И ШЕСТИкратно я в сознаньи берегу… - Зашифровка числа Зверя.

Вот еще:

когда б я уголь взял для высшей похвалы
для радости рисунка непреложной
я б воздух расЧЕРТил на хитрые углы
И ОСторожно, И тревожно
чтоб настоящее в ЧЕРТах отозвалОСЬ
в Искусстве с дерзОСтью гранИча,
я б рассказал о том, кто сдвинул мИра ОСЬ
СТА сорока народов чтя обычай
я б поднял брови малый уголок
и поднял вновь и разрешиЛ ИНаче…

Тут анаграмма ИОС-И-/Ф/....СТА…Л ИН
Слово «черт» в «Оде» зашифровано шестикратно: расЧЕРТил – ЧЕРТах – оТца РеЧЕй упрямых – завТра из вЧЕРа – ЧЕРез Тайгу – ЧЕм искРенносТь.... Не буду далее пересказывать замечательную работу А.Чернова, очень рекомендую ее прочесть.

Противник у О.М. оказался достойным и, в отличие от других гуманоидов, понимающим поэзию. Наградой за «кремлевского горца» была ссылка, «Ода» фактически стала причиной казни поэта.
А Новгород всегда считался родиной русского юродства.

Чему любой, кто знал нас, ужаснется...
Но, мы по старой привычке видим то, что на поверхности.
Через год 15 января исполнится 120 лет со дня рождения О.М. Который остается, наверное, самым непонятым русским поэтом.
У серьезных ученых читаем: «Ключевые стихи Мандельштама воронежских лет — это стихи о приятии: сперва режима, потом вождя».

А вот и результат, при виде которого хочется то ли смеяться, то ли выть.

(памятник О.М. в Воронеже)

Напоследок еще один стих 1937г. с замечательным пророчеством:

Небо вечери в стену влюбилось, —
Все изранено светом рубцов —
Провалилось в нее, осветилось,
Превратилось в тринадцать голов.
 
Вот оно — мое небо ночное,
Пред которым как мальчик стою:
Холодеет спина, очи ноют.
Стенобитную твердь я ловлю —
 
И под каждым ударом тарана
Осыпаются звезды без глав:
Той же росписи новые раны —
Неоконченной вечности мгла...(«Тайная вечеря»)

Обязательны к прочтению:
Бродский о Мандельштаме. Сын цивилизации.
Андрей Чернов. Ода рябому черту

Comments

[chi1008ich.livejournal.com]

Выруливаем на взлетную полосу. Остается разбежаться и улететь на Парнас.
В самое время задать читателям ЖЖ вопрос:
- Что скрывается за выражением "хочу погулять?"